Калининградские «Вести» предлагают послушать радиовыступление доктора исторических наук, члена Академии геополитических наук Владимира Шульгина о природе тысячелетней войны Запада против нас. На этот раз речь пошла о русском языке. Вот лишь некоторые мысли историка, прозвучавшие в эфире «Радио России — Калининград»:

«Говоря о священно-самобытных наших глаголах, дающих понимание русской народной самобытности и уникальности, следует сказать, что только наш народ благодарит молитвословием Спаси тебя Бог (или сокращенно «спасибо»), а не каким-нибудь другим обыденным словом. Другие христианские народы ничего подобного не имеют в своём арсенале. Болгарское «благодаря», польское «dziękuję», немецкое «danke», английское «thank you» или французское «merci» до этой планки не дотягивают. Примеров подобного качественного отличия русского духа от иных народных настроений не счесть.

Посреди христианских народов только русские назвали себя по вере – «мы крестьяне», то есть христиане. Это чувство главного нашего исторического сословия, сельских людей, опоры отечества, было равно характерно и для великорусского боярства, купечества, мещанства, т.е. горожан. Не случайно Пушкин в одном из частных писем, посвященных литературным вопросам, писал своему корреспонденту: «…дух же я, т. е. мы все, православные». Кстати, исходя из сказанного ясно, что главнейшей социальной и государственной задачей России сегодня является возрождение именно крестьянства, подъём нашей коренной народной жизни, расселение городов, во многом паразитических. Весьма характерно, повторяю, что подобного самоназвания народа по его духовной принадлежности не знает ни один другой христианский народ.

Столь же важно для понимания факторов государственной безопасности знание семантического строя языка. Закон здесь таков: политика, в том числе и в области безопасности должна вершиться в соответствии с привычными архетипами национального мышления, которые и отлились в устойчивую языковую семантику, то есть строение русской речи. Так, именно «соборная» семантика нашего родного языка требует соответствующей политики, потому что само понимание действительности россиянами определяется привычными формами нашей речи. Они уникальны, как это понимал уже А.С. Пушкин, сказавший о сравнительном наибольшем богатстве «славяно-русского языка» по сравнению с «другими европейскими».

Что имеется в виду? Приведу лишь один пример. Рассмотрим структуру русского предложения в отличие от аналогичных, делаемых по-французски, -немецки, -английски и т.д. Скажите, сколько субъектов действия в таком русском предложении: «Мы с женой пошли в кино»? Правильно – ТРИ: 1) Мы, это, по-русски, во-первых, и в главном – соборное начало, своеобразная «коллективная личность», которую Л.П. Карсавин называл симфонической. А его предшественник гениальный А.С. Хомяков – соборной. Только затем будут №№ 2, 3 пункты, обозначая «мою жену» и, в подтексте, меня самого.
В отличие от нашего семантического склада структура английского и прочих аналогичных предложений на других европейских языках предполагает только ДВА субъекта действия, даже не задумываясь о соборном самостоятельном и первейшем начале жизни.

Эти различия дают точные сведения о разнице народных характеров! Русский характер наиболее соборный в Европе (по-французски – коллективный, но это менее точно), что даёт особые возможности как для жизни, так и для защиты Отечества, определяя высоту русского героизма, не виданную в других европейских странах. Кстати говоря, именно поэтому противник через сформированные в России (по нашему недоразумению прошлых десятилетий) «грантократические сети» всякого рода фондов и НКО при вузах и т.п. неуклонно пытается сломать наш национальный «соборный код» (этой темы попутно коснёмся в будущем). Да и мы сами бездумно на многое посягнули, теперь стремясь выправить положение».